Если бы я задался целью отыскать доброго праведника, воплощение образа истинного последователя Локи, я бы легко отыскал его в каждом ребенке.
Маленький человек приходит в этот мир с открытым сердцем и глазами, которые видят все, что от других сокрыто.
Он не боится пробовать, он не видит принципиальной разницы между складыванием цифр и рисованием загадочных картинок на бумаге.
Он будет искать то, что у него получается лучше всех с неизменным азартом, изучать новые штуки, и все… все это весело улыбаясь.
Он будет искренне недоумевать, разве можно заниматься какими-то там “серьезными вещами” если они ему не нравятся.
А еще он любит шкодить и проказничать. Не со зла, вовсе нет, а просто потому, чтобы сделать жизнь окружающих людей чуточку интереснее и внезапнее.
И от того больно и грустно становится, когда проходя по улице я вижу, как из этого божьего чуда методично выпиливают удобную и квадратную тумбочку. Тумбочке не нужен положительный пример, она молчит и тем прекрасна. В ход идет все: шантаж, угрозы, да и просто резкие окрики. Нельзя вертеться, нельзя кричать, пока уроки не сделаешь - гулять не пойдешь, не лезь, не трогай, не хватай, хватит заниматься фигней, иди уравнения решай, и вообще стой смирно, закрой рот на замок и не мешай.
Ребенок хотел бы открыть этому миру душу, но он начинает понимать, что душа его здесь никому не нужна. И яростно огрызаясь последними всполохами, гаснет, гаснет этот чистый огонь творения.
Может быть, он сможет себя спасти от полного разрушения, если рано научится лгать и притворяться.
А может быть ему повезет, и кто-то более опытный протянет руку и спросит не “какие у тебя оценки?”, а “что тебя волнует, дорогой? Что тебе интересно?”. Дай Бог каждому ребенку таких родителей.
Маленький человек приходит в этот мир с открытым сердцем и глазами, которые видят все, что от других сокрыто.
Он не боится пробовать, он не видит принципиальной разницы между складыванием цифр и рисованием загадочных картинок на бумаге.
Он будет искать то, что у него получается лучше всех с неизменным азартом, изучать новые штуки, и все… все это весело улыбаясь.
Он будет искренне недоумевать, разве можно заниматься какими-то там “серьезными вещами” если они ему не нравятся.
А еще он любит шкодить и проказничать. Не со зла, вовсе нет, а просто потому, чтобы сделать жизнь окружающих людей чуточку интереснее и внезапнее.
И от того больно и грустно становится, когда проходя по улице я вижу, как из этого божьего чуда методично выпиливают удобную и квадратную тумбочку. Тумбочке не нужен положительный пример, она молчит и тем прекрасна. В ход идет все: шантаж, угрозы, да и просто резкие окрики. Нельзя вертеться, нельзя кричать, пока уроки не сделаешь - гулять не пойдешь, не лезь, не трогай, не хватай, хватит заниматься фигней, иди уравнения решай, и вообще стой смирно, закрой рот на замок и не мешай.
Ребенок хотел бы открыть этому миру душу, но он начинает понимать, что душа его здесь никому не нужна. И яростно огрызаясь последними всполохами, гаснет, гаснет этот чистый огонь творения.
Может быть, он сможет себя спасти от полного разрушения, если рано научится лгать и притворяться.
А может быть ему повезет, и кто-то более опытный протянет руку и спросит не “какие у тебя оценки?”, а “что тебя волнует, дорогой? Что тебе интересно?”. Дай Бог каждому ребенку таких родителей.